СВОБОДА РЕЛИГИИ И КЛЕВЕТНИКИ

Регулярно некоторые западные газеты и радиостанции громогласно объявляют о «фактах преследования за религию», имеющих, дескать, место в Советском Союзе. «Немецкая волна», которая систематически во - вращается к этому вопросу, приводила, например, ссылаясь на письмо некоего А. Огородникова, жуткие подробности дурного обращения с верующими в СССР.

Над всем этим можно было бы, вероятно, лишь посмеяться — если бы и газетных статьях и радиопередачах не фигурировали имена конкретных лиц, по отношению к которым якобы были применены меры насильственного «атеистического перевоспитания», имена людей, подвергшихся «давлению» и даже «преследованиям» единственно за свою веру в бога.

Поэтому мы решили обратиться в прокуратуру, чтобы выяснить: что же происходит на самом деле?

Оказалось, однако, что мы не были первыми. Нас опередил некто Глеб Якунин. который недавно «обратил внимание» прокурора на «факты беззаконных преследований православных верующих» и потребовал «прекращения беззакония». «Факты» в заявлении, подписанном Якуниным и еще двумя его единомышленниками, — те же, что обсасывала западная пропаганда. Поэтому сотрудникам прокуратуры не трудно было дать нам исчерпывающую справку — они в начале марта дали свой ответ авторам упомянутого заявления. (Кстати, насколько нам известно, западные кураторы «религиозных диссидентов» в СССР пока не обмолвились ни словом о беседе с Якуниным в прокуратуре. Факт тем более удивительный, что до сих пор все случившееся с этим «борцом за свободу религии» — даже если ему в автобусе наступали на мозоль — преподносилось как свидетель ство «преследований за веру». А уж вызов в прокуратуру вполне можно было выдать за «арест и пытки»!)

Западная печать, как известно, кичится своей свободой. В данном случае это оказалась свобода от норм, принятых в цивилизованном мире. Одна из таких норм, которой обычно руководствуются порядочные люди, сформулирована юристами следующим образом: бремя доказывания лежит на обвинителе. Иными словами — вовсе не советские учреждения обязаны оправдываться и доказывать, что они не преследуют «за веру в Христа». Наоборот, те круги, которые выступают с подобными обвинениями, редакции ряда газет и радиостанций на Западе должны доказать справедливость своих утверждений. Из этого правила нет никаких исключений — ни в том случае, когда вздорность приводимых фактов бросается в глаза, ни в случаях, когда факты кажутся правдоподобными.

Почему же без всякой проверки дается «зеленая улица» любым антисоветским сообщениям, какими бы абсурдными они ни были?..


«ДОВЕРЕННОЕ ЛИЦО»

Очевидно, есть люди («доверенные лица», как их называют кое-где на Западе). чье слово чрезвычайно авторитетно для некоторых органов информации.

Один из них в опубликованном западной прессой письме представляет себя миру кратко и выразительно: «Александр Огородников, Русская Православная Церковь». А затем сообщает детали: ему 26 лет, три года тому назад он «нашел бога» и вскоре начал вместе с «друзьями, которые также пришли этой дорогой в церковь», проводить «религиозно-философские семинары». Для подобных философских семинаров у Огородникова оказалась подходящая научная подготовка, по его же словам его «выгнали с третьего курса сценарного факультета ВГИКа» — выгнали, естественно, «за религиозные убеждения», хотя он «был отличным студентом, за что получал повышенную стипендию». Так утверждает сам Огородников, и этот «факт» тоже неоднократно фигурировал я статьях и передачах о «подавлении веры в СССР». И вновь — никаких доказательств в подкрепление вздорного обвинения. Да и откуда им взяться этим доказательствам, если руководство института даже не подозрению о религиозных убеждениях Огородникова. Вот справка, находящаяся в прокуратуре и подписанная доктором искусствоведения, профессором В. И. Жданом утверждения, будто А. Огородников отчислен за религиозные взгляды, «абсолютно не соответствуют действительности. Религиозные убеждения Огородникова во время пребывания в институте ни в чем не проявлялись. Ложно также утверждение Огородникова о том, что он якобы являлся Ленинским стипендиатом. Он был крайне недисциплинированным студентом, систематически пропускал занятия без уважительных причин и имел академическую задолженность по ряду предметов. Ввиду того, что Огородников не только не сделал должных выводов, но и, по существу, прекратил занятия в институте, ректорат вынужден был отчислить его из состава студентов «за несдачу академической задолженности в сроки, установленные деканатом, и пропуски занятий без уважительных причин» (приказ № 678 от 26 октября 1973 г.)».

Нам только представляется. что ректорат был не « вынужден», а обязан, руководство ВГИКа просто не имело права тратить народные деньги на лодыря, не желавшего учиться и ведшего тогда, как он с гордостью заявляет в своих «письмах», «образ жизни хиппи»!

Этого «хиппи» еще до ВГИКа два раза — и по тем же самым причинам — изгоняли из двух других институтов. С таким разносторонним багажом он счел себя достаточно подготовленным для того, чтобы заняться «миссионерской деятельностью» (опять его же слова) среди погрязших в невежестве туземцев то бишь советских людей и для начала организовать «философские и религиозные семинары».

Правда, у остальных участников философских диспутов научная база оказалась несколько слабее. Записанный дословно рассказ одного из участников «семинаров» дает представление как об их содержании так и об уровне, поэтому мы оставляем нетронутым стиль повествования. «Смысл веры, говорили они на семинаре, это нравственность совершенство человека. Я стал спорить дальше по поводу царской России. Он (Огородников — Б. Р.) обратно мне навстречу, что монархия — единственно правильная форма правления. Я продолжал с ним спорить, но спор так и не разрешился. Огородников сказал: ну куда ты со своими детскими взглядами».

Вот так проводились «диспуты». Какой же «дорогой пришли в церковь» те, кого Огородников именует своими друзьями? Он находил к ним разные подходы: даст почитать нелегально полученную из-за границы клеветническую книжку («Хочешь знать, как все ил самом деле было? Только никому не показывай»), или прикинется «своим» парнем, который от души сочувствует твоим невзгодам и ругает тех, кто не понимает потребностей твоем души, или начнет расхваливать твои высокие качества, недоступные для окружающих... Так опутает паутиной, что не заметишь, как начинаешь говорить его словами и смотреть на окружающее его глазами. Иные спохватились вовремя, другие слишком поздно — они уже оказались втянутыми в грязную игру. «Огородников — это бессовестным шулер, который вовлекает в свою игру невинных людей» — так сказал о нем Сергей Ростунцев, прежде считавшим Огородникова «настоящим другом».

В упомянутом уже «письме», которое было подхвачено реакционной пропагандой, Огородников писал: «Сережу Шувалова, студента Башкирского университета, подвергали преследованиям за религиозные убеждения и заставили оставить учебу».

Мы предоставим слово самому Сергею Шувалову, который хоть и с опозданием, но понял в какие махинации вовлек его «тихий и образованный» А. Огородников.

— Что я могу сказать об Огородникове? Я убедился, что не верит он ни в Бога, ни в черта, морально совершенно распущенный человек. Нигде не работает, ведет, я бы сказал, паразитический образ жизни. Говоря по-простому, он свинья, если не выразиться грубее. Минувшей осенью «Голос Америки» передал какое-то его письмо, в котором я услышал упоминание и о себе. Дескать, меня исключили из Башкирского университета за «религиозные убеждения», да еще под давлением «органов КГБ». Я возмутился его подлым поступком. Ведь мы с ним не виделись больше года, откуда он все это взял? Хорош и «Голос Америки», который позволяет себе такое. Дело в том, что я действительно учился на географическом факультете университета с 1973 по 1976 год, и в мае вынужден был уйти болезни и, честно говоря, по своему желанию тоже. После выздоровления я поступил в другой вуз и учусь сейчас дальше. Обо всем этом я написал письмо по тому же адресу, что и Огородников только, по моему. «Голос Америки» его не передавал. Может, потому что я спросил: как мог кто-то преследовать меня за веру, если никаких «религиозных убеждений» у меня нет, я неверующий. Это уже не просто вранье со стороны Огородником и «Голоса Америки», а какая-что провокация.

Даже родной брат Александра Огородникова Борис, ныне «иеромонах Рафаил» не согласился подтвердить утверждения реакционной западной пропаганды, будто его «выгнали из Московского института стали и сплавов», а затем и с работы. В своем письме, которое находится ныне в прокуратуре, он заявляет: «Я с таким заявлением не согласен я считаю, что утверждения брата неправильны. В 1973 году я обучался в Московском институте стали и сплавов, который оставил по собственному желанию … и при этом никаких гонений не испытывал. В 1974 году я поступал в Московскую духовную семинарию и, не пройдя по конкурсу, изъявил желание поступить в братию Псково-Печерского монастыря послушником. Из сказанного выше вытекает, что заявление моего брата является неправильным».

Родному брату конечно, виднее, насколько можно доверять словам Огородникова. Но и те, кто знал его вначале не очень близко, вскоре разобрались в нем. «У него двойная мораль, — заявляет Юрий Обухон прежде восторгавшийся «скромностью» и «отзывчивостью» руководителя «семинаров». — Он проповедует евангельские истины, а сам распутничает, обманывает девушек. Я убедился, что ни одному его слову верить нельзя». По рассказу бывшей участницы «семинаров» по имени Марина, которую Огородников называл «мои девушка», она спросила его под конец: «Скажи, тебя еще не били? Я бы с удовольствием измолотила тебя».

..Нет, не идут «сподвижники» за Огородниковым.

Да иначе и быть не могло. Можно сыграть на какой-то слабой струпе человека, можно воспользоваться минутой замешательства или отчаяния, можно потворствовать ослеплению или прикинуться «своим парнем» и влезть в душу человека, подчинить его своей воле, навязать свои взгляды. Но горе проходит, слабость исчезает. особенно если рядом семья, коллектив, настоящие друзья, — и что остается делать «пастырю»? Только ругаться п бессильной злобе.


ПРОРОК ОСРАМИЛСЯ, НО НЕ СДАЕТСЯ…

Читатель может спросить, а сам-то он откуда взялся, этот Огородников? Ведь молодой еще парень, родился, когда трудные годы после Великой Отечественной войны были уже позади, учился в нашей советской школе. Неужели это действительно все в нем «самозародилось» — и настроения, и взгляды? Или кто-то пришел и сказал: «Хватит ловить рыбу, стань ловцом человеков»?

Такие люди нашлись. К ним стоит присмотреться поближе.

Одно из наиболее известных западным радетелям «прав человека» в СССР — это имя Глеба Якунина. Именно его поднимают на щит крикливые «защитники свободы религии». Это он распространяет за рубежом статьи — иногда свои, иногда за двумя подписями, своей и Регельсона, — которые правильнее назвать пасквилями на советскую действительность. Именно он шлет письма со своими претензиями в органы Советской власти (коиня — на Запад) — не для того, чтобы обратить внимание на действительные недочеты или упущения, но для того лишь, чтобы обратить внимание на самого себя.

Что ж, пойдем ему навстречу и посмотрим, за какую «правду» бьется этот псаломщик из одной подмосковной церкви.

В отличие от Огородникова, Якунин сумел все же закончить сельскохозяйственный институт и даже около года работал охотоведом. Но через несколько месяцев ему наскучило ловить зверей: он счел более выгодным улавливать души человеческие. Якунин бросает работу и устраивается в Московскую духовную семинарию. Однако долго ему там учиться не пришлось - вскоре он был отчислен за непристойное поведение. Якунин не пал духом и, мобилизовав свои знакомства, устроился на работу в одну из московских церквей. Через некоторое время ему удалось даже получить сан священника.

Однако ряса священнослужителя, проповедующего лишь слово божие, показалась со временем тесной для Якунина. Он решил выйти сразу в пророки, тем более что для этого никакого специального образования не нужно, разве первые крестители и апостолы кончали семинарии? Правда, первые его попытки «возглавить» и «повести» за собой толпы приверженцев потерпели фиаско. Так, он начал предсказывать «конец света», грозные катастрофы, в результате которых наступят всеобщая анархия, хаос и падение «безбожного порядка», то есть советского строя. В доказательство цитировал священное писание и свидетельства христианских провидцев. За несколько дней до назначенного срока Якунин призвал всех «истинных христиан» бросить работу дом семьи и выехать и Новый Афон. Только там, на священной Афонской горе, витийствовал Якунин, можно обрести спасение. Увы, вслед за «пророком» в Новый Афон отправилось всего около десятка человек. Прожив там несколько дней до и после «конца света», они потихоньку вернулись домой.

По надо отдать должное Якунину — провалы не смущают его. Потерпев неудачу среди своих прихожан, он решил выйти сразу на международную арену, используя для этого свои связи. К слову сказать, связи он заводить умеет, причем не гнушается никаким знакомством, авось потом пригодится. Так, одним на соратников его в борьбе за «подлинную свободу вероисповедания» оказался некий Станислав Кокарев. Этот человек, неоднократно призывавший к «очищению православной церкви», слишком буквально воспринял свой собственный призыв и в святую пасхальную ночь ограбил церковь, пригрозив убить сторожа, если тот только пикнет.

В числе близких друзей Якунина оказался и некто Краснов-Левитин, осужденный в 1971 году за преступления, предусмотренные Уголовным кодексом РСФСР. Ныне Левитин нашел себе пристанище в Швейцарии и подвизается в эмигрантских изданиях и на радиостанции «Свобода», где числится «видным церковным деятелем». Этот-то «специалист» и начал создавать паблисити Якунину. Последний срочно переквалифицировался в публициста. Теперь он по всякому поводу, а чаще без повода пересылает на Запад свои сочинения, в которых без устали клевещет на советский строй и превозносит свои собственные заслуги и «борьбе с силами зла» в «открытом противостоянии» безбожникам. А «безбожниками» он называет не только атеистов, но и тех людей, которые хотя и верят в бога, однако не признают Якунина и К° своими духовными апостолами. Словом, врагами своими Якунин с компанией считают подавляющее большинство советских граждан. Без ложной скромности в письме на имя Всемирного совета церквей (предварительно это письмо, как и обычно, оказалось в редакциях некоторых западных газет) Якунин и второй подписавшийся.,«член русской православной церкви» Лев Регельсон, сравнивают себя с тем, кто «нес Свой Крест на Голгофу, униженный и поруганный людьми». Уничижение паче гордости!

В этом письме авторы на 20 страницах «анализируют» советское законодательство и требуем вмешательства извне для того чтобы «изменить» наши законы, наш правопорядок, я следовательно, и наш строй. Якунину и К° нынешний момент кажется наиболее подходящим для того, чтобы призвать чуждые силы к вмешательству во внутренние дела Советского Союза.

Аппетит приходит во время еды. Якунину и Регельсону так понравилось рассуждать и глобальном масштабе о том, что должно быть и чего не должно быть, что они направили телеграмму… всем католикам Португалии, в которой «умоляют» (их собственное выражение) не совершать революции, не менять старых добрых порядков.

Надо полагать, Якунин и К° будут теперь всякий раз — например, перед выборами — направлять свои руководящие указания гражданам других стран.

Все это было бы просто смешно, если бы не одно обстоятельство. В каждой статье, в каждом письме Якунина, Регельсона и их компании содержатся заведомо ложные, порочащие советский строй, Советское государство и советских людей измышления. Эти измышления Якунин и К° сочиняют, размножают и распространяют всеми доступными им способами. А это уже выходит за понятие гражданских свобод и прав, (если только понимать под правами человека именно то, что они означают) и является наказуемым деянием.


Дальше — продолжение из следующего номера, 20 апреля 1977:

«ВЫСОКИЕ ДЕЛОВЫЕ КАЧЕСТВА»

Нами уже упоминался Лев Львович Регельсон. Советскому читателю это имя не так уж незнакомо. «Учительская газета» еще несколько лет назад сообщала о глубокой трагедии, сломавшей жизнь Лиды К. Причина трагедии — встреча неопытной девушки, приехавшей в столицу для поступления в институт и провалившейся на экзаменах, с вкрадчивым, обходительным и «чутким» инженером Регельсоном. За коротким срок он сумел сделать из нее свою послушную рабу. Это и было целью его «воспитания во Христе».

Ныне Лев Регельсон афиширует себя на Западе в качестве эдакого принципиального христианина, убежденного борца за «свободу религии», носителя христианских идеи. Нет, не о религии его помыслы...

Род своих занятий Регельсон называет скромно — «физик», что дает повод кое-кому именовать его ученым. На самом же деле он был инженером на одном из московских предприятии и научился складно и связно излагать то, в чем он хочет убедить других. А убедить ему нужно прежде всего некоторые западные издательства, специализирующиеся на фабрикации антисоветских сочинений, что им надлежит в первую очередь печатать его, Регельсона, опусы о «преследовании религии» в Советском Союзе и преследовании его лично.

О своих претензиях Регельсон кричит очень громко. Он хочет, чтобы каждый житель Земли был детально осведомлен о его «идеях» и «замыслах». Он знает: чем громче кричишь о том. что тебя «преследуют» или собираются преследовать. тем выше поднимаются твои акции у западных издателей. Именно это — и только это — и нужно ему.

Однажды с Огородниковым, о котором уже шла речь, произошла, как рассказали нам в прокуратуре, такая неприятность. Поскольку он и еще два три человека оказались поздним вечером в служебном помещении, сотрудники милиции попросили предъявить документы. Шаря по карманам, Огородников выронил на пол письмо. Это заметил милиционер.

— Ваше?
— Нет, нет, не мое, — несколько испуганно ответил Огородников.

Оказалось — действительно не его. В письме было написано следующее:

«США, Сан-Франциско, Джексон стрит: 3456, Г.С. Дэйкину.

Дорогой м-р Дэйкин!

Очень рад был получить от вас письмо № 13. Еще раз с удовольствием отмечаю, что глубоко тронут вашим вниманием ко всем моим предложениям и пожеланиям. Тщательность и четкость ваших действий говорит об искренней заинтересованности и высоких деловых качествах. Письмо Петра Барчука, директора Stand. Parc. Serv., получил.

Надеюсь, что мы сможем выиграть это дело, воспользовавшись небрежностью советских финансовых органов. В настоящий момент полностью готов к изданию раздел первый моих сочинений — публицистика (совместно со священником Глебом Якуниным). Появление такого сборника в кратчайший срок на английском языке очень желательно. Я полностью доверяю вам вести все переговоры и заключить контракты от моего имени, в соответствии с обычной на Западе практикой подобных изданий. К письму приложена также подписанная о. Якуниным и мною официальная просьба к вам вести переговоры с издателями и последующие дела по издательским контрактам.

Искренне ваш
Лев Регельсон»

Оказывается, те «мученики», «несущие Свой Крест на Голгофу», — прожженные дельцы! Сказочный герой, умевший выжимать воду из камня — сущий мальчишка по сравнению с ними!

В московской прокуратуре, естественно, нет сведений о том, много ли монеты сумели «выжать» эти дельцы из «религиозного диссидентства». Бизнесмен м-р Дэйкин, владелец крупной американской фирмы, вряд ли горит желанием сообщить о доходах своего «клиента» советским финансовым органам. Известно, однако, что вот уже два года ни сам Регельсон, ни его жена нигде не работают (и не хотят работать), имеют пятерых детей, размещаются в четырехкомнатной квартире. Все это требует затрат, и немалых. Не могут же они жить только на дары из-за океана, хотя им шлют оттуда множество посылок. Регельсон, правда, в беседе как-то сказал, что за год он получил около тысячи рублей в валюте. Хватает ли ему этого или у него есть и другие источники дохода — неясно, известно лишь, что в деньгах (и свободном времени), чтобы заняться чем-то «для души», у него недостатка нет. Любимое же занятие его, как уже говорилось, это «воспитание молодежи».


ГОЛОС «ИЗ ПОДВАЛА»

Но основное бремя воспитания молодежи взял на себя Дмитрий Дудко. Еще его зовут «отцом Дмитрием». Действительно, Дудко лет двадцать тому назад был рукоположен в священники, стал проповедовать в церквях Москвы. И вскоре его имя замелькало в передачах «Радио Свобода» и других западных радиостанций, о чем начали писать в эмигрантских религиозных изданиях, его «житие» и «деяния» оказались предметом обсуждения записных антисоветчиков. Если собрать все, что сказано и написано на Западе о Дудко, получился бы солидный том. Вот из этого «тома» мы и возьмем приводимые ниже примеры.

Нетрудно сообразить, раз имя этого священника так часто произносится на Западе, значит он «жертва гонений». Гонений со стороны «безбожной власти». Правда, положение восхваляющих «приверженность отца Дмитрия христианству» осложняется, как видно, тем, что он «притесняется» и самой православной церковью. Насколько можно судить по высказываниям того же Краснова-Левитина и других махровых антисоветчиков, «отцу Дмитрию» церковные инстанции не раз указывали, что он занимается, помимо отправления служб, еще и непотребными, не приличествующими священнику делами. Дудко вышел из положения не самым остроумным, но испытанным способом: конфликты с церковным руководством он теперь представляет как «гонение со стороны безбожников (!)».

Не будучи компетентными в таинствах церковной службы, мы не можем судить о существе его конфликтов, причинах ухода из той или иной церкви и прочем. Расскажем лишь о том, что ясно и непосвященному.

Стало известно, например, что Дудко имел привычку крестить людей у себя на дому, не считая, видимо, храм достаточно подходящим местом для этого. Кому шли доходы — знает лишь сей слуга божий.

Крещениями и прочим отправлением служб на дому дело не ограничивалось. Дудко стал обращать внимание на любого молодого человека или девушку, которые заглядывали в церковь. С ними он заговаривал, приглашал зайти еще, обещая «дать очень интересные стихи». Если наживка сглатывалась, «отец Дмитрий», как рассказывали потом эти ребята, беседовал с ними в служебном помещении Церкви наедине. Меньше всего это было разъяснением существа религии, поскольку «отец Дмитрий» немедленно прекращал разговор, если в комнате появлялся кто-то из лиц духовного знания. После подобных бесед Дудко приглашал молодых людей к себе на квартиру. Это произошло, например, с только что окончившей школу Олей Ф. Как написала в прокуратуру ее мать, она, узнав об этом, естественно возмутилась и потребовала от «отца Дмитрия» объяснений. Тот возразил, что в этом «ничего особенного» нет, что у него собираются «очень приличные» люди, и что для «духовного усовершенствования» он к каждой девушке прикрепляет «отца наставника»... К счастью, мать Оли оказалась женщиной энергичной и положила конец «духовному усовершенствованию» дочери.

Не эти ли «деяния» Дудко имеют в виду некоторые зарубежные радиостанции, когда они заявляют, что «отец Дмитрий Дудко принадлежит к числу наиболее выдающихся священников», что он «пастырь с головы до пят» и «очень глубокий богослов»? «Менее известно, говорилось в этой передаче, — что отец Дмитрий одаренный поэт». Нам трудно судить о его богословских познаниях. Но об одаренности Дудко как поэта судить можно. Его творения — по частям или целиком — цитируются в различных брошюрках, журнальчиках вроде «Вестника русского студенческого христианского движения» (есть, оказывается, такое среди эмигрантов) и рекомендуются для «распространения среди верующих в России». Последуем же этой рекомендации. Вот некоторые образцы его стихов:

В … мы как-то сидели…
Как час незабвенный забыть!
Сказала ты, что претерпела,
Чтоб вместе со мною ходить!..
Ах, ты за меня претерпела,
Неужли я буду жесток?
И … все грудь что имела
В час …, весь любовный потоп
Потом ты уехать решилась…
Как трудно разлуку снести!
Так сердце влюбленное билось
В моей, тебе верной, груди.

Большинство остальных стихов отличается от приведенных только своим озлобленно антисоветским содержанием, но не поэтической формой. «Стихи» эти клевещут на Советскую власть, на наше общество, вообще на советских людей. О чем мечтает Дудко? В одном из «стихотворений» он говорит о своей заветной грезе — увидеть вновь на московском престоле русского царя. А в другом высказывает сожаление, что не нашлось еще человека, который бы встал и повел борьбу за осуществление этой «мечты».

Такова восхваляемая некоторыми западными радиостанциями и газетами «позиция» Дудко. Кто же открыл в нем сей поэтический дар?

В прокуратуре нам рассказали такую историю.

Жители города Клинцы в Брянской области еще помнят, что во время гитлеровской оккупации в 1941—1943 годах нацисты издавали там газетенку «Новый путь». Именно к ним толкнулся в 1942 году сын кулака двадцатилетний Дмитрий Дудко со своим махрово антисоветским «стихотворением», именно с их благословенна в «Новом пути» была опубликована его «Песнь из подвала». Гитлеровцам на литературную форму было наплевать, а вот содержание пришлось по душе, было вполне выдержано в духе геббельсовской пропаганды.

Может возникнуть вопрос: неужели все это стало известно только сейчас? Нет, конечно, Дудко еще в 1948 году был судим, признал себя виновным и был приговорен к лишению свободы. Через шесть лет, как сообщили редакции в прокуратуре, Дудко просил Генерального прокурора СССР пересмотреть его дело, освободить из заключения и предоставить ему «возможность быть полноценным гражданином Родины». Однако, оказавшись на свободе, Дудко, как видим, вновь принялся клеветать на Родину.

***

Хельсинкский Заключительный акт совершенно четко определяет, что понимается под свободой религии: «В этих рамках государства-участники будут признавать и уважать свободу личности исповедовать единолично или совместно с другими религию или веру, действуя согласно велению собственнои совести».

Зарубежные реакционные пропагандистские центры пользуются тем, что житель Запада большей частью слабо знаком с соответствующим положением Заключительного акта и произвольно раздувают понятие свободы исповедания веры до свободы делать все, что угодно, под религиозной вывеской.

«Деятельность» же Якунина и компании ничего общего не имеет с религиозной деятельностью, с исповеданием веры и отправлением культов. Какому богу молятся Лев Регельсон и Глеб Якунин — это ясно из письма к м-ру Дэйкину. «Отец Дмитрий» не столько проповедует десять заповедей, сколько преступает их, а заодно и законы своей страны. Наконец, «Александр Огородников. Русская Православная Церковь» никакого отношение и существующей русской православной церкви не имеет, что он, кстати, подчеркивает в своих «письмах». Поэтому говорить, что они «находятся под охраной Хельсинкской декларации», значит сознательно искажать дух и букву Заключительного акта. Это то же самое, что утверждать, будто фальшивомонетчики и шулера находятся под охраной конституционных положений о свободе выбора профессии.

И в письмах, и в беседах люди, соприкоснувшиеся с Дудко, Огородниковым и иже с ними, говорят: оградите наших близких от тлетворного влияния мошенников, расскажите правду об этих людях. Пусть все узнают, что скрывается за их личиной.

Что мы и делаем. Только вот все ли узнают — не ручаемся, ибо, вероятно, ни «Голос Америки», ни «Немецкая волна» не передадут этой статьи.